Академия и Земля - Страница 40

– Да, возможно, так оно и есть.

– А Гея что? Вы уверены, что я вынес правильное решение, объявив, что Гея должна поглотить Галактику и переродиться в один огромный организм, но вы не знаете, почему я прав и насколько безопасны для вас последствия моего решения. Вы стремитесь пойти по этому пути, отметая все мои попытки найти факты, которые рассеяли бы неведение и помогли бы обойтись без слепой веры. Разве это не предрассудок?

– Мне кажется, он положил тебя на лопатки, Блисс, – заметил Пелорат.

– Вовсе нет, – сказала Блисс. – Эти поиски либо вовсе ни к чему не приведут, либо Тревайз найдет что-нибудь такое, что укрепит его в верности принятого решения.

– Опять одно и то же – смесь невежества и веры. Предрассудок, как ни крути.

25

Бэзил Дениадор оказался человеком маленького роста, с мелкими чертами лица и имел обыкновение смотреть на всех исподлобья, не поднимая головы. Все это, в сочетании с мимолетной улыбкой, время от времени освещавшей его лицо, создавало впечатление, что он молча посмеивается над всем и всеми на свете.

Его кабинет оказался длинным и узким, от пола до потолка забитым лентами с какими-то записями. Казалось, они находятся в диком беспорядке, но это была лишь иллюзия, так как ленты всего-навсего стояли в своих нишах, придавая полкам вид челюстей, владельцу которых, мягко говоря, не помешало бы обратиться к ортодонту. Три кресла, на которые ученый указал своим посетителям, принадлежали разным гарнитурам и носили следы недавней, но не очень тщательной чистки от пыли.

– Джен Пелорат, Голан Тревайз и Блисс… – я не знаю вашей фамилии, мадам, – сказал он.

– Блисс, – сказала она, садясь в кресло, – чаще меня зовут так, и этого достаточно.

– Я думаю, этого вполне достаточно, – поклонившись ей, резюмировал Дениадор. – Вы достаточно привлекательны, чтобы вовсе не иметь имени.

Все рассмеялись.

– Я слышал о вас, доктор Пелорат, хотя мы никогда не переписывались, – продолжил Дениадор. – Вы из Академии, не так ли? С Терминуса?

– Да, доктор Дениадор.

– А вы – Советник Тревайз. Я, вроде бы, слыхал, что недавно вас исключили из Совета и выслали. Правда, я не понял и вряд ли пойму, почему.

– Не исключили, сэр. Я все еще член Совета, хотя и не знаю, когда смогу вернуться к своим обязанностям. Меня не выслали, а послали с миссией, касательно которой мы хотели бы проконсультироваться с вами.

– Чем смогу – помогу, – улыбнулся Дениадор. – А божественная леди? Она тоже с Терминуса?

– Неважно, откуда она, доктор, – быстро вмешался Тревайз.

– О, как, наверное, прекрасен этот мир – «Неважно-откуда», если все там так красивы. Но так как двое из вас из столицы Академии, Терминуса, а третья – хорошенькая женщина, невесть откуда, как случилось, что Мица Лайзалор, известная своей нелюбовью к чужеземцам, так радушно препоручила вас моим заботам?

– Думаю, – сказал Тревайз, – это была попытка избавиться от нас. Чем скорее вы поможете нам, тем раньше мы покинем Компореллон.

Дениадор с интересом уставился на Тревайза, просияв улыбкой, и сказал:

– Конечно, энергичный молодой человек, такой, как вы, например, мог привлечь ее, откуда бы ни был родом. Ей неплохо удается роль холодной весталки, но играет она все же с толикой фальши.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – холодно промолвил Тревайз.

– Тем лучше. При посторонних, по крайней мере. Но я – скептик и профессионально не расположен верить в то, что лежит на поверхности. Вернемся к делу, Советник. В чем состоит ваша миссия? Позвольте мне узнать, смогу ли я помочь вам?

– Это вопрос к доктору Пелорату.

– У меня нет никаких возражений. Итак, доктор Пелорат?

– Если говорить откровенно, уважаемый доктор, – начал Пелорат, – я всю сознательную жизнь пытался подобраться как можно ближе к основному ядру утверждений, касающихся планеты, где возник род человеческий; и меня послали в путь с моим добрым другом Голаном Тревайзом – хотя, если быть точным до конца, мы тогда были едва знакомы, – чтобы найти, если удастся… э-э… Старейшую, как я полагаю, вы называете ее.

– Старейшую? – переспросил Дениадор. – Я так понимаю, вы имеете в виду Землю?

У Пелората просто-таки отвисла челюсть. Затем он сказал, слегка заикаясь:

– У меня создалось впечатление… то есть мне дали понять… что никто не…

Он довольно беспомощно оглянулся на Тревайза.

– Министр Лайзалор сказала мне, что этим словом не пользуются на Компореллоне, – пояснил Тревайз.

– Вы хотите сказать, что она изобразила вот это? – Рот Дениадора скривился, нос сморщился, и доктор, энергично выбросив руки вперед, скрестил по два пальца на каждой руке.

– Да, – подтвердил Тревайз. – Именно это я хотел сказать.

Дениадор откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

– Ерунда, джентльмены. Мы делаем это по привычке; в глубине сознания, правда, кто-то может воспринимать это серьезно, но: в общем, это не имеет значения. Я не знаю ни одного компореллонца, кто не мог бы сказать «Земля» с досады или в испуге. Это наиболее распространенное ругательство.

– Ругательство? – почти шепотом переспросил Пелорат.

– Бранное слово, если вам так больше нравится.

– Тем не менее, – сказал Тревайз, – Министр очень расстроилась, когда я произнес это слово.

– Ну да, она же горянка, это понятно.

– Что это значит, сэр?

– То и значит: Мица Лайзалор родом с Центрального Горного Хребта. Дети из тех мест воспитываются в так называемом «старом добром духе», что означает; какое бы блестящее образование они ни получили, вы никогда не сможете отбить у них привычку скрещивать пальцы.